На прямую линию Sakh.com в Южно-Курильске, можно сказать, никто не пришел. Нет, ну Ленин-то был: на нем,
во-первых, была ответственность, ведь он служил ориентиром, а во-вторых — куда ему из этого тумана.
Они родные друг другу: оба серые, серьезные, мрачные.
Серьезный или, как говорят местные, "великолепный" туман не позволил автору вовремя покинуть Кунашир, и сейчас она сидит в зеленом офисе
своего товарища с видом на "Лазурный" в тумане и пишет этот текст. Который, впрочем, мог не состояться,
потому что в день запланированного вылета самолет так и не полетел. Как не полетел он и в ближайшие двое
суток, что еще раз говорит о тщетности любого планирования.
Впрочем, как опять же считают местные, это совершенно нормально. Здесь говорят не "вылетаю",
а "начинаю вылетать", имея в виду планы отправиться на Сахалин или обратно.
Южно-Курильск — город, в котором белье сохнет с видом на вулкан. Жители называют его поселком,
потому что это поселок и есть. В детстве дома была плоская железная банка, в которой хранились пуговицы.
Советские, но тем не менее среди них были и яркие, и рифленые — разные. Часто с отломанным бочком,
поцарапанные, в общем старые. Дома и другие постройки в Южно-Курильске напомнили мне эти пуговицы:
как будто кто-то взял горсть и рассыпал без особого старания. В городе-поселке совершенно
нет "архитектурного лица", кажется, здесь о таком и не слышали. Но местные жители — все, с кем удалось
поговорить, и это не преувеличение — в один голос заявили: ты не была здесь 10 лет назад, не видела,
что здесь было.
Туман во время прямой линии
Не уходя далеко в сторону, сразу обозначу, почему, на мой взгляд, люди не пришли ко мне на площадь.
Вернее, почему не пришли, как обычно приходили в других районах, то есть десятками. Была милейшая женщина,
работница музея, почетный гражданин района, которая просто прогуливалась, но подошла ко мне, когда я ее
окликнула, и мужчина, оказавшийся в итоге местным депутатом от несуществующей уже партии, тоже почетный
гражданин. Они говорили о проблемах очень осторожно, я бы сказала, с натяжкой: что-то есть, но по сравнению
с тем, что было "10 лет назад" — это такие мелочи, что и упоминать стыдно.
По их словам, в поселке сегодня есть свет, вода и тепло, лежит асфальт, строятся школы, детские сады
и даже торговый центр (говорят, что сюда заходит сеть "Столичных" Георгия Карлова, а кто-то, судя по надписи
на заборе, этому, как может, сопротивляется).
Да, в больнице не хватает узких специалистов, например, онколога. Часто нет свежих продуктов,
а когда приходит "Фархутдинов", в очереди в муниципальный социальный магазин "Докер" можно простоять
несколько часов и все равно не успеть урвать свежую ряженку. В школе, пусть она и новая, две смены,
в детских садах, хоть они и строятся, мест все равно не хватает (рождаемость в Южно-Курильске превышает
смертность, здесь очень много детей всех возрастов). В кинотеатре крутят одни боевики, к тому же устаревшие,
но все равно — не то что 10 лет назад...
Я слушала людей, и мне было их жалко. Они, как дети, радуются тому, что у них и так должно быть,
по умолчанию, ведь они живут в Великой стране, богатейшем регионе. Свет, тепло и вода. Асфальт. Школа. С ума
можно сойти, но даже в Южно-Сахалинске, захолустном по материковским (московским) меркам, люди хотят
большего и правильно делают.
Прямая линия проходила на центральной площади Южно-Курильска. Фото сделаны в туман и не в туман.
Это место — единственное, где могут проводить время жители и гости поселка. Это общественное
пространство.
Кстати, власть, которая сидит и работает напротив мэрии, к "Сах.кому" не вышла. Елизавета Андреева,
известный вице-мэр, позвонила автору и сообщила, что "они не могут меня идентифицировать", мол, где я есть.
Я сказала, что сижу на лавочке у них под окнами. "Помощь не нужна?", — спросила Елизавета Николаевна. Помощь
нужна вам, хотелось ответить мне.
Милые со стороны детали: вазоны, скамейки — при ближайшем рассмотрении восторга не вызывают.
Здесь все сделано "тяп-ляп". Но курильчане сквер защищают: раньше тут был пустырь.
А вот две центральные клумбы, справа и слева от Ленина. Цветы в них, в основном замученные,
как будто стараются держать коронавирусную дистанцию в полтора метра: так редко они посажены.
Все это сделано кое-как, без любви. Люди говорят, что на Кунашире нет специалистов, чтобы
содержать сквер в порядке — скорее всего, это так. Но требовать, чтобы народные, то есть их, деньги
тратились более разумно и честно, здесь не станут. Пустырь 10-летней давности еще в памяти, и, кажется,
воспоминания о нем с молоком матерей передают даже детям, которым традиционно много не надо: качелька,
горочка — и они счастливы.
Вот Дом российско-японской дружбы, недалеко от администрации. Здесь вообще все рядом. От дома отъезжает "УАЗ Патриот", забавно
Офис Сбербанка и один на весь поселок общественный туалет, он работает
Контейнеры для пластика, в которые бросают все подряд
Местные вороны — чайки. По ночам орут так, что просыпаешься, как будто снился кошмар
А вот местный рынок. Вернее, рынка здесь нет, и Sakh.com уже спросил, почему: жители хотели бы покупать
мясо и молочку у местных фермеров, которых около десятка на весь остров, не с их машин, а цивилизованно.
Торговые точки компактно размещены в одном месте.
В магазин, конечно, тоже зашла. И из любопытства, и по необходимости: жили в квартире, потому
что гостиницы забиты, в том числе туристами. Туристы — да, есть.
Подгнившие овощи и фрукты, заветренные колбасы, тортики в морозилке: я часто была на Итурупе
и видела то же самое там. Остров снабжается через Владивосток, частично через Сахалин, и самый
распространенный ответ продавцов, когда их спрашиваешь о том, чего нет, — "Парохода не было, ждем
пароход".
Сегодня заезжали в Головнино, самый южный населенный пункт на Кунашире, 54 км от Южно-Курильска
(туда, кстати, строят асфальтовую дорогу, которую обещают сдать в 2023 году). Там есть магазин, который
называется "Мираж". Заходишь — и продукты тебе только мерещатся: "Парохода не было, ждем пароход".
А вот еще местная фишка: молочная продукция, даже длительного хранения (другой в магазинах нет) —
сплошь и рядом просрочка. Ее уценяют и оставляют на витрине или складывают в специальную корзину. Народ
берет.
Эту сметану я сфотографировала тогда, когда уже нельзя было ее не сфотографировать: я перебрала
на полке всю молочку, что там была: йогурты, сыр, молоко, сметану — все было просроченное. Товарищ шутит:
"Сметана просрочена? На сколько? На месяц? Так это свежая!". Местные коты не настолько оптимистичны. Этот
как будто говорит мне: "Я родился, вырос и живу в Южно-Курильске. А как страдала ты?".
Нет, конечно, можно мне возразить. Я преувеличиваю и нагнетаю. Может быть. Но мне никогда
не нравилась поговорка "Слаще морковки ничего не ел". Я люблю морковку (в Южно-Курильске хорошей
не встретила), но если так рассуждать, можно вообще ничего не хотеть. Сахалинская область — богатый регион.
Курилы — стратегическая территория, а местные жители с грустью в голосе говорят: "Да, хорошо бы, конечно,
чтобы к нам хотя бы пару раз в неделю летал грузовой самолет, в багаже много не привезешь".
И в этом самолете они хотят видеть не новые айфоны или кроссовки New Balance, а свежий кефир и кусок
незамороженного мяса.
А сейчас, пока на остров не летают не то что грузовые — пассажирские самолеты (что "совершенно
нормально: посиди до воскресенья, куда тебе торопиться, еще Тятю не видела"), все эти мелочи можно с лихвой
компенсировать красивой дикой природой. Прав тот, кто говорит, что Курилы разные, и побывав на одном
острове, нельзя делать вывод о другом. Я люблю Итуруп, его кривые лиственницы, горячую воду вулкана
Баранского. Но здесь на Кунашире тоже так чудесно, что было бы время — застрянь.
Галопом проскакав по основным достопримечательностям, не встретив нигде людей, успела заметить
что-то такое, чего, может быть, кто-то не видел.
"Курильский заповедник" — чуть ли не градообразующее предприятие на Кунашире, но в
действительности весь остров — это заповедник, который нужно охранять, и ценить, и беречь. Будем
оптимистами: десять лет назад здесь не было асфальта и тепла в домах. Может быть, еще через десять что-то
снова изменится, и даже тот черный кот от удивления шире откроет глаза.